Социология Георга Зиммеля
Личная судьба Георга Зиммеля (1858-1918 гг.) как бы повторяет рельеф его интеллектуального видения. Его родители были крещеными евреями. Своего сына они крестили по евангелическому обряду. Но в конце жизни, во время первой мировой войны, Зиммель отошел от церкви из «стремления не быть мировоззренчески связанным». Отец его рано умер, оставив многочисленную семью в стесненных материальных обстоятельствах. После окончания классической гимназии Зиммель поступил на философский факультет Берлинского университета, где учился у историков Т. Моммзена, Г. фон Трейчке, И. Г. Дройзена, этнопсихологов В. Вунда, М. Лазаруса и Штейнталя, философов Ф. Целлера и А. П. Хармса. В 1881 г. Зиммель защитил докторскую диссертацию о Канте, оказавшем сильное воздействие на весь строй его мысли. Это была уже вторая диссертация. Первую на тему «Психологическо-этнологическое исследование начал музыки» отклонили за экстравагантность и неубедительность способа изложения.
Через четыре года социолог стал приват-доцентом, через 15 лет (1901 г.) удостоился звания экстраординарного (внештатного) профессора Берлинского университета. Социолог оставался в этой должности ещё 15 лет, почти без жалованья, если не считать лекционных взносов студентов. В 1890 г. социолог женился (его сын стал профессором медицины в г. Иена, умер в эмиграции в конце 30-х годов в США).
О доме Георга и Гертруды Зиммель вспоминают как об одном из интеллектуальных центров Берлина. Здесь частыми гостями были Р. М. Рильке, С. Георге, Э. Гуссерль, Г. Риккерт, М. Вебер. Зиммель снискал славу блестящего лектора. Его слушатели и коллеги говорили о необычайной завораживающей силе его слова. Лекции по логике, эстетике, этике, социальной психологии, социологии религии, социологии посещали люди самого разного круга и положения. Среди них было много иностранцев, людей с неакадемическими интересами, студентов всех факультетов и весьма много женщин. 26 сентября 1918 г. социолог ушел из жизни.
Зиммель опубликовал 24 книги и больше 200 статей на самые неожиданные темы философия моды, роль денег во взаимоотношении полов и духовная жизнь больших городов, размышления о Канте, Ницше, Шопенгауэре, Микеланджело, Рембрандте, Данте, Гете, о пессимизме, метафизике смерти, спиритизме, о войне и сказках. И вся эта полифония была пронизана устремлением к «мировому синтезу», свойственному модерну вообще и прусскому самосознанию «тайных советников» (по выражению Э. Шпрангера), восторжествовавшему в Берлине той поры в частности. В поле сознания Зиммеля пересекались идеи самых разных умственных течений дарвинизма (эволюционизма), позитивизма, философии жизни, неоромантизма и т.д. Мыслитель соединял их в одно переживание социального ритма времени, перепады которого социолог неустанно и точно воспроизводил в своих трудах.
Социальное взаимодействие Зиммеля
В преобразовании мировоззренческого пространства Зиммель находил ключ к описанию социума. Допущение трансцендентального субъекта — общества социолог редуцировал к имманентному допущению — межличностной объективации индивидуальности. Несомненно, история философии была не единственной пищей «подвижного» зиммелевского ума. В молодые годы мыслитель увлекался, например, атомизмом Фехнера, идеей нейтральных элементов и экономии энергии Э. Маха, психоэтическими исследованиями В. Вунда, М. Лазаруса. Это увлечение оставило след в его функционалистских работах «О социальной дифференциации» (1890) и «Введение в науку о морали» (1893). Существенно повлияло на его научные интересы несколько позже знакомство с работами В. Дильтея (с которым социолог непродолжительное время сотрудничал в Берлинском университете), А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, А. Бергсона. Скрещение всех этих интуиции взрыхлило, очевидно, почву его интеллектуального и жизненного энтузиазма. Возможно, здесь же кроется и исток его творческой манеры — системной бессистемности, целостной фрагментарности, отмечаемой его почитателями и критиками.
Профессионально и по аналитическому складу ума социолог принадлежал к миру академической науки. Это вызывало одобрение и часто восхищение в среде коллег и молодых ученых, таких, как М. Шеллер и Э. Блох, Однако впечатлительность натуры, склонность к живому диалогу влекли его в мир литературно-художественных салонов, культурной практики. Эта «двойственность» определила в значительной мере, на что обращает внимание Л.Г. Ионин в книге «Георг Зиммель — социолог» (1981), его маргинальное положение и в социальном, и в теоретическом отношениях. Следует также упомянуть и двусмысленность его преподавательского статуса (в чем не последнюю роль сыграли набирающие силу антисемитские настроения в Берлинском университете), несмотря на общеевропейское признание научных заслуг Зиммеля и отсутствие у него выраженных политических и идеологических пристрастий. Наконец, сказался и эпатажный привкус в представлении академической публики предмета его размышлений ― социологии, дисциплины, которая в начале XX в. ещё не была причислена в академических кругах к разряду самостоятельных наук.
Однако при всей неординарности указанных обстоятельств, самым, пожалуй, существенным для объяснения его теоретического склада является то, что позиция «стороннего наблюдателя», «аутсайдера» в значительной мере была сознательным выбором, продиктованным самим временем, на которое социолог так чутко реагировал. Помимо личной и творческой независимости, которую она давала, она беспредельно расширяла охват происходящего, «включала» в периферийное зрение то, что скрыто пока горизонтом «общего движения». По-видимому, это богатство жизненных впечатлений, укрытое скромностью общественного положения, позволило Зиммелю не тяготиться своей ношей и придать устремлениям своего духа самый благоприятный оборот. Развернутую экспозицию феномена маргинальности можно найти в зиммелевской «Философии денег» (1890).
Несомненно, идеи Зиммеля внесли свою лепту в рождение современных теорий коммуникации Ю. Хабермаса, самореференции Н. Лумана, постструктурализма. Основание к тому дают и предмет исследования и задачи, поставленные социологом, поиск средств, преодолевающих или, по крайней мере, смягчающих остроту кризисных состояний. Это наука микрокатастроф, своевременное выявление которых предотвращает их разрастание. Поэтому она всецело совпадает с понятием современности, имеет ситуативно-прагматическую ориентацию. Возможность широкого обобщения социальной эмпирии Зиммель черпал в своей установке маргинального, отстраненного, в сущности игрового сознания. Социолог искал гармонию и справедливость, выход из кризиса — конфликтного по отношению к культуре. При этом социолог опирался на факты социальных отклонений, на исключительные явления.
просмотров: 675 
Ответы на личные вопросы даются только за донаты!