Аспиранты на картошке

Как аспиранты-абсиранты при совке картошку собирали

Слушайте песню Владимира Высоцкого — «Товарищи учёные, доценты с кандидатами…»

 https://music.yandex.ru/album/37169/track/366765
 https://my.mail.ru/music/songs/владимир-высоцкий-товарищи-учёные-доценты-с-кандидатами-1b0248bdbe8c0117f000ab3d00e45e42
Альбом: Высоцкий 80, Лицензиар: Navigatorrecords
В. Высоцкий: «…Меня обычно просят написать песню о профессии института или учереждения, в которых я бываю. Но не все сразу — профессий знаете как много. Так же как спортивные песни: я все пытаюсь написать про все виды спорта а их, судя по «Спортлото», сорок девять, — я думаю, это очень сложно. Ну, и профессий очень много, поэтому я написал такую всеобъемлющую песню, которая подходит ко всем работникам науки…» (Киев, Институт газа АН УССР, 14.11.72 г.)
 

Наверняка, Вам уже много раз приходилось слышать от свидетелей «небесного СССР» — старперов на кафедрах или читать в этих самых интернетах откровения о том, как жирно и очешуенно жилось аспирантам на степуху при СССР, что они на неё аж путешествовали летом по совку. А здесь Вашему вниманию предлагается рассказ бывшего аспиранта КуГу (Куйбышевского государственного университета) о том, как его с десятком других аспирантов-первогодок послали в апреле 1986 года на сельскохозяйственные работы в деревню на месяц — готовить картофельный посадочный материал в одном из сельских хозяйств Куйбышевской области в 1986 году.

на картошке
 

Особенности науки в СССР или аспиранты на картошке

Размещено в сокращённом варианте

Автор: Вячеслав Шпаковский

История эта интересна и поучительна, поскольку имеет прямое отношение к довольно часто рассматриваемой ВО теме развития науки в СССР. Интересно, что чаще всего пишут об этом люди, не имевшие и не имеющие к ней никакого отношения, но, если судить по их комментариям – «знающие все и вся». Ну, а как бывало в то время это на самом деле и пойдет наш рассказ.

В аспирантуру КуГу (Куйбышевского государственного университета) я поступил 1 ноября 1985 года и должен был закончить ее соответственно 1 ноября 1988-ого. Мой научный руководитель – бывший первый ректор этого университета Алексей Иванович Медведев, вызвал меня к себе для знакомства, расспросил, что у меня жена и дочка остались в Пензе, выяснил, что настроен я самым решительным образом и отступать мне некуда, то есть написать и защитить диссертацию мне нужно любой ценой, и выдал такой расчет, что не 36 месяцев у меня запасе, а гораздо меньше. Потому как летний отпуск, конечно, не в счет, потом всякие ЧП непредвиденные, так что «писать нужно быстро», сказал он. В конце мая, а именно 25 числа, «жду от тебя введение и первую главу». Ну, я и «пошел».

По прошествии первых 90 дней в три часа ночи проснулся в холодном поту. Мне приснилось, что я мало сделал. Встал, закутался в теплый халат, поскольку в комнате студенческого общежития было очень холодно и под завывание ветра принялся просматривать собранный материал. Материала оказалось не так уж и мало и, успокоенный, я уснул. Ну, а потом закончилась зима, наступил довольно холодный апрель, и вот тут-то меня неожиданно и вызвали в партком университета. Оказалось, что парторгу я понадобился отнюдь не как «молодой коммунист, лектор-пропагандист, агитатор и преподаватель истории КПСС», а как… дешевая рабочая сила!

— Мы отправляем на помощь селу бригаду аспирантов, – сказал он. – Людей в деревне не хватает, а партии надо выполнять Продовольственную программу. Мы не можем отправить аспирантов второго и третьего года обучения. А вот первый год вполне может немного и поработать на свежем воздухе!

– И на сколько? – упавшим голосом спросил я.

– Где-то на месяц, не меньше, – ответил он тоном, не допускающим возражений.

– Но как же, мне 25 мая сдавать Медведеву введение и первую главу!

– У вас печатная машинка есть?

– Есть!

– Ну вот и отлично! Возьмете ее с собой и там все и напишете! Сочетание умственного труда с физическим — это как раз то, о чем писали Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Так что вперед! Партия говорит «надо», коммунисты отвечают «есть!»

– Но у меня нет рабочей одежды…

– Зайдете на склад, там вам все выдадут!

Что было делать? Кивнул и пошел на склад, где по моему размеру оказались только сапоги! А на утро нас, то есть бригаду «вузовской науки» уже ждал автобус – везти в село. Конечно, случись такое сейчас, я бы ни за что не поехал. Пошел к врачу, заявил бы, что у меня хронический гастрит (а он и был!), что у меня обострение и заниматься физической работой в поле мне противопоказано. А то и в больницу лег на обследование. Но по молодости многое воспринималось иначе, особенно в советское время, когда люди боялись поступать… «индивидуально». Раз сейчас не болит, то лучше уж «как все!»

Правда, я все-таки сходил к своему научному руководителю. Вдруг поможет? Напирал на то, что в таких условиях я просто физически не успею сделать работу в срок. А он мне: «Надо успеть!» Сказал – как отрезал!

Кроме меня в бригаду входили следующие аспиранты: еще один историк КПСС с той же кафедры, что и я, научный коммунист, философ, высший математик, физик, биолог – специалист по бабочкам, юрист и экономист – всего десять человек (одного не помню).

Мы тут же все перезнакомились и долго смеялись над тем, что науку нашу будем делать на картошке. Тем более, что ехали мы на пару с девушками с какого-то местного завода. Но нам стало совсем не до смеха, когда мы оказались на месте. Жилье нам отвели в бараке с рядами двухэтажных дощатых нар. Больше там ничего не было, но зато жившие до нас рабочие расписали беленые стены изображениями женских копулятивных органов.

Пошли завтракать. Овсянка и чай! «На большее вы еще не заработали!» Потом пошли в поле. За пять километров! А там горы картошки. Огромных выставочных картофелин, я в жизни таких никогда не видел. И вот сидят около этих гор картошки местные бабы – задницы у них – просто огромные, я тоже таких никогда не видел, – рубят ее кривыми ножами и бросают в фанерные ящики размером с письменный стол! В поле ледяной ветер. По оврагам лежит снег. И посреди всего этого мы. Все – горожане. Я в деревне второй раз после сельхозработ еще на первом курсе института. И даже без возможности переодеться. На голове шляпа. Кожаное пальто из рыжего кожзама. Клетчатый серый костюм и… резиновые сапоги выше колен. И все мы примерно такие же. В кепке, помнится, был только один.

Бригадир объясняет: очень большую картофелину рубить на четыре части, поменьше – на две. Вот вам ножи и рукавицы. Норма 14 ящиков на человека в день. Цена ящика – 14 копеек. Все! «Арбайтен!»

Бабы смеются. — Вы кто? Аспиранты? Абсиранты!!! Ха-ха! Глянь, в шляпах, а этот еще и очки надел. Умора!

Сели мы на перевернутые ведра. Начали работать. С непривычки мускулы болят. Ящики наполняются кое-как. Учетчица смеется: «Это вам не головой работать!» На обед пошли назад. А из еды кое-какие щи и опять овсянка – «Столько наработали!» Потом опять на поле…

Вечером пришли мы в наш холодный барак, улеглись на матрацы непонятно чем набитые, естественно никто не раздевался – холодно, и кое-как заснули. Надо ли говорить, что место общего пользования рядом с бараком имело еще более гнусный вид. Его, скорее всего, не чистили с момента основания…

На следующий день все это же самое повторилось опять. […]

Но на третий день испытания холодом и овсянкой мы решили, что надо что-то делать! […] Потом философ отправился к нашем соседкам, рассказывать заводским девахам про камасутру — после чего рассказывал нам, как они это все воспринимали! Математик с физиком принялись играть в покер, я пошел в столовую писать введение, а мой коллега по кафедре устроился читать том Ленина о сельском хозяйстве – такая у него была тема.

Тут к нам приходит бригадир и требует, чтобы мы шли работать. А мы ему: «За 14 копеек ящик? Да пошел ты…»

— Так вы ничего здесь не заработаете! – принялся он нас увещевать.

А мы ему – А нам такие заработки и не нужны. Нас сюда послали по принуждению, исполнять наш партийный долг, и мы его исполняем. Внеэкономическое принуждение к труду, так сказать. А выгоды у нас тут нет никакой. Мы просто рабы обстоятельств!

От таких умных слов бригадир просто «ошизел» и уже на следующий день попытался нас обмануть при учете. Но не тут-то было! Высший математик, что брал интегралы в уме, быстро все подсчитал и раскрыл его жульничество. Юрист тут же назвал статью и срок, на который он может быть осужден за такие дела. А я объяснил, что партия и правительство не для того посылают научные кадры месить тут навоз, чтобы их здесь еще и обжуливали, и как коммунист он запросто может положить свой билет на стол, если о его действиях мы сообщим «куда надо»! Хотел он нас покрыть… нехорошими словами, но увидел наш настрой и сдержался, и больше уже таких попыток не предпринимал.

Самым приятным занятием были споры с молодым научным коммунистом, моложе всех нас, которому все вокруг казалось правильным и понятным, а мы ему доказывали, что существует большая разница между словом и делом, и что мы лучший пример неэффективности внеэкономического принуждения к труду и неумения нашей партии наладить результативную работу крестьян на селе. «Интересно, а в американских университетах тоже посылают аспирантов на картошку?» И надо было видеть, как он моргал глазами и блеял в ответ что-то невразумительное про то, что там негров вешают. А мы ему – а не умеешь руководить, так не берись! Правда, никто из нас тогда даже не думал, что все так быстро рухнет, но что перемены стране необходимы, в нашей компании это понимали 9 из 10.

А между тем, начался май. Потеплело и кутаться в одеяла уже не требовалось. Мы договорились с женщиной-завскладом, и она предоставила нам свою баню для помывки и напоила чаем с медом, а я не только написал введение и первую главу, но и подготовился к детской телепередаче «Мастерская школьной страны», которую тогда вел на ТВ Куйбышева – собрал модель каравеллы Колумба из бумаги и все необходимое, чтобы потом за 30 минут сделать ее прямо перед камерой. Начался сев, и мы еще немного поработали на картофелесажалках, но тут срок нашего пребывания подошел к концу.

Шеф встретил меня весьма сурово. «Ну, как работа? Сделали?» «Вот, все сделал!» И шеф сразу потеплел. «Значит успели? Ну, это хорошо!»

Про себя я тогда подумал – «конечно, все это было неплохо, своего рода «испытание себя». Опять же печеная картошка полезна при гастрите, а мы ее, наверное, тонну съели, не меньше. Но ведь очевидно и другое… научные кадры так использовать неэффективно. Каждый должен заниматься своим делом. И…как бы нам это в дальнейшем не аукнулось». И оказался прав, к сожалению! Вот только наша правота или неправота где-то там внизу, когда есть те, кто на самом верху, ровным счётом ничегошеньки не значит!

Шпаковский Вячеслав Олегович — кандидат исторических наук, доцент кафедры коммуникационного менеджмента Пензенского государственного университета. Преподает PR и рекламу с 1995 г. Автор нескольких электронных учебников по PR для дистанционной формы обучения. Проводил мастер-классы в Санкт-Петербурге и Казани, автор 30 книг по истории, изданных в Англии и России. Лауреат конкурса «Лучшая научная книга 2004 года» среди преподавателей высших учебных заведений.

Размещено на сайте «Военное обозрение» 11 июля 2017 года. веб https://topwar.ru/119693-osobennosti-nauki-v-sssr-ili-aspiranty-na-kartoshke.html

 
Время размещения публикации:
Дата последнего изменения: 9 октября, 2022 в 19:55
 

Вместе с этим читают:
О ленинских требованиях к научным исследованиям
Учёные степени в СССР
Аспирантура в совке

 
Поделиться новостью в социальных сетях:   ВКонтактеТелеграмLiveJournalTwitter
просмотрели просмотров: 321  

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментируя, Вы соглашаетесь с правилами пользования сайтом.
Ответы на личные вопросы даются только за донаты!