Германия в Европе

Интеграция Германии и интеграционные процессы в ЕС

Содержание
(выберите и нажмите пункт для быстрого перехода)
 

Влияние объединение Германии на германскую «европейскую политику»

Флаг ГерманииВопрос о том, как объединение Германии было совместимо с усиливающейся западноевропейской интеграцией, наполнял в течение этих десятилетий политику и науку оживленными дебатами. Поэтому в реальности сложно себе представить, что вся Германия при дальнейшем существовании современных структур в Европе сразу присоединится к той или иной стороне. Как раз поэтому сращивание разделенных частей Германии можно рассматривать только в русле процесса преодоления конфликта Восток — Запад в Европе. В действительности судьба европейской интеграции — вопрос стратегический, если серьезно отнестись к «критической величине» вновь объединенной Германии и возвращению Германии в традиционное европейское центральное положение.

Благодаря объединению, Германия, несмотря на правовое закрепление потери своих восточных провинций, стала со значительным отрывом от Италии, Великобритании и Франции самой густонаселенной европейской страной, а именно, насчитывая около 80 млн. человек, что соответствовало в 1990 г. 23% всего населения стран — членов ЕС. За этим, однако, не последовало соответствующего увеличения немецких вооруженных сил. Напротив, они были сокращены и международным правом установлены на уровне 370 тыс. человек. Сегодня эта верхняя граница уже преодолена. На континенте в области обычных вооружений не Германия является сильнейшей державой, а, как и прежде, — Франция. К этому надо добавить, что Германия — в отличие от Великобритании и Франции — не обладает ядерным вооружением. И, конечно же, Германия в военном отношении слабее, чем евразийская великая держава Россия.

Итак, Германия в 1990-е гг. была европейской центральной державой и державой центра, интегрированной европейской и евро-атлантической державой. Через интеграцию в переплетающуюся интеграционную и кооперационную систему равновесия в европейском и евро-атлантическом пространстве потенциально гегемонистская держава Германия была ослаблена. Не определяющее влияние Германии (гегемония), но соопределяющее влияние с другими ведущими державами. И свое влияние в мировой политике Германия оказывает преимущественно опосредованно через ЕС и, так как НАТО становится «глобальным игроком», через Атлантический альянс, а также и самостоятельно в других формальных и неформальных ведущих организациях, таких как Большая семерка (или восьмерка) или контактная группа по Балканам и в будущем, пожалуй, в Совете Безопасности ООН.

Собственно, само собой должно подразумеваться, что интеграция Германии не ослабила политическую и экономическую конкуренцию в условиях существующего устройства и осуществляемой политики Европы и Трансатлантического альянса, но разжигает ее. Однако именно это в Германии часто затушевывалось идеалистской европейской или американской риторикой и идеологией. Европейский интерес, помимо принципов, которые выводятся из «объективных факторов», так же мало обоснован, как и национальный интерес государства: он должен определиться в споре между национальными интересами, а именно в духе компромисса.

 

При этом в большинстве случаев отражается реальное разделение власти. Так, Германия стремится и будет стремиться законным образом формировать Европу и ее политику в той степени, насколько это возможно, согласно собственным интересам и собственному образу, но при этом должны учитываться интересы других европейских государств. Следовательно, при формировании Европы Германия ограничивается, однако, в своих собственных интересах и лишь отчасти успешна в их проявлении. Таким образом, она должна будет с другими европейскими государствами достигать компромисса, выработанного в европейских органах согласно правилам Союза. В этих компромиссах Германия, если она использует свой вес с дипломатическим мастерством, наверняка «вновь найдет себя». Аналогично это касается руководящих органов Союза, дальнейших связей и отношений, в которые интегрирована Германия, в особенности Атлантического альянса.

Может прозвучать парадоксально, но это соответствует действительности: благодаря тому, что европейская держава Германия ограничена в европейских и евро-атлантических рамках и связана с другими державами, она может развиваться наилучшим образом. Старая и постоянно новая проблема «критических величин» в Германии в настоящее время, таким образом, конструктивно «решена» — а на долго ли, зависит от судьбы ЕС и НАТО, которая в основном определяется их государствами-членами, включая Германию. Можно прогнозировать, что в случае стагнации или эрозии ЕС или НАТО Германия как «не привязанная» европейская держава снова появится в кругу конкурирующих великих держав — как «мировая держава против воли».

Интеграция Германии и интеграционные процессы в ЕС

Также как когда-то при западноевропейской интеграции речь шла о том, чтобы связать западногерманское государство с его экономической мощью и этим предотвратить потенциальную гегемонию, так и сейчас речь идет об общеевропейской интеграции объединенного германского потенциала, чтобы расширить рамки, «в которых ее экспансия останется ограниченной», и создать «общность интересов». В этой концепции сходятся, вернее, соответствуют друг другу интересы Германии и других европейских государств. Германия вернулась в свое европейское серединное положение, однако не хочет и не должна проводить традиционную центральноевропейскую политику. Она имеет — как центральноевропейские и восточноевропейские государства, исходя из своих собственных интересов, — жизненный интерес в том, чтобы политическая Европа отказалась от своего западноевропейского ограничения, которое было ей навязано через мировой политический конфликт Восток — Запад (также как и Федеративная Республика, как государство — наследник Германского рейха, должна была ограничиваться Западной Германией и теперь преодолела это ограничение).

Нигде этот германский интерес не был выражен яснее, чем в так называемом плане Шойбле-Ламерса, в «размышлениях о европейской политике» фракции Бундестага ХДС/ХСС от 1 сентября 1994 г.; там значится, что без дальнейшего развития и расширения западно-европейской интеграции «Германия могла бы быть призвана, или, исходя из необходимости обеспечения собственной безопасности, попытаться самостоятельно обеспечить стабилизацию Восточной Европы тем же традиционным способом. Однако это потребовало бы ее чрезмерных усилий и одновременно привело бы к эрозии прочности Европейского союза». Поэтому план Шойбле-Ламерса в расширении Союза на восток и в его углублении, которое только «создаст предпосылку для расширения», видит фундаментальный двойной интерес Германии. Однако такая предпосылка до сих пор не была создана. Концепция «ядра Европы» — с Германией и Францией как «ядро прочного ядра» — не была подхвачена Францией, и институциональное углубление ЕС в Амстердамском договоре (1997) не увенчалось успехом. То, что Франция, Бельгия и Италия в дополнительном протоколе к Амстердамскому договору пытались согласовать вдогонку приоритет углубленной институциональной реформы ЕС, сталкивалось с твердым обещанием Европейского союза приступить к расширению через шесть месяцев после заключения договора.

Германия в соответствии со своими интересами превратилась в выразителя позиции центральноевропейских и восточноевропейских кандидатов на вступление. Она уже во время первого расширения ЕС после 1990 г. — за счет «северных государств» и Австрии — «играла центральную роль» и «создала необходимое обстоятельство» для того, чтобы в новом равновесии Европы так же политически снова вернуться в центр Европы и иметь возможность использовать свое серединное положение с «большей пользой». Поэтому неудивительно, что Германия, хотя углубление ЕС не удалось, при переговорах о расширении на восток хочет создать «необходимое движение». Провал реформы процедур принятия решений в ЕС мог бы, как считал министр иностранных дел К. Кинкель (министр иностранных дел при правительстве Г. Коля.), не задерживать процесс расширения. Тем самым, конечно, существует риск того, что начнется то опасное развитие, которое план Шойбле-Ламерса как раз хотел предотвратить, а именно развитие Союза в рыхлую, в основном ограниченную экономическими аспектами формацию с различными подструктурами, в «продвинутую» зону свободной торговли. Нетрудно предвидеть, что тогда Германия должна была бы приблизиться волей-неволей к «британскому» варианту кооперативной политики равновесия (вместо интеграционной политики равновесия). Признаки для этого имеются уже сегодня.

В этой ситуации осуществление заключенного в Маастрихте Европейского валютного союза является актуальным шансом дифференцированного углубления и прогрессирующей интеграции. Если евро в дальнейшем достигнет успеха, интеграционный принцип устройства станет определяющим в центральных областях экономики, торговли и ежедневном образе жизни граждан. Тогда гегемонистская позиция Германского федерального банка и немецкой марки посредством обобществления будет устранена, но это обобществление последует согласно структуре и содержанию германской модели независимого Центробанка и жесткой стабилизационной политики. Германия тогда связана европейской валютной политикой, но эта связка будет происходить в системе, которая создана по немецкому образцу. Таким образом, это была бы в структурном и содержательном отношениях европеизация, учитывающая и отражающая реальное распределение сил в области экономики и валютной политики. Не германская Европа, а, напротив, как прекрасно написал Даниель Верне, Европа «по-германски» — по крайней мере, в системе валютной политики.

Инициативы Германии в Евросоюзе и вокруг процесса европейской интеграции

В настоящее время представляется важным исследовать какую роль сыграло объединение Германии в европейской интеграции, выявить степень участие Германии в политических институтах ЕС, определить степень согласия Германии с экономическим аспектами политики ЕС и указать роль внешней политики Германии в рамках ЕС.

В процессе западноевропейской интеграции речь шла о том, чтобы связать западногерманское государство с его экономической мощью и этим предотвратить потенциальную гегемонию, так и сейчас речь идет об общеевропейской интеграции объединенного германского потенциала, чтобы расширить рамки, «в которых ее экспансия останется ограниченной», и создать «общность интересов». В этой концепции сходятся, вернее, соответствуют друг другу интересы Германии и других европейских государств. Германия вернулась в свое европейское серединное положение, однако не хочет и не должна проводить традиционную центральноевропейскую политику. Она имеет — как центральноевропейские и восточноевропейские государства, исходя из своих собственных интересов, — жизненный интерес в том, чтобы политическая Европа отказалась от своего западноевропейского ограничения, которое было ей навязано через мировой политический конфликт Восток — Запад (также как и Федеративная Республика, как государство — наследник Германского рейха, должна была ограничиваться Западной Германией и теперь преодолела это ограничение).

Нигде этот германский интерес не был выражен яснее, чем в так называемом плане Шойбле-Ламерса, в «размышлениях о европейской политике» фракции Бундестага ХДС/ХСС от 1 сентября 1994 г.; там значится, что без дальнейшего развития и расширения западно-европейской интеграции «Германия могла бы быть призвана, или, исходя из необходимости обеспечения собственной безопасности, попытаться самостоятельно обеспечить стабилизацию Восточной Европы тем же традиционным способом. Однако это потребовало бы ее чрезмерных усилий и одновременно привело бы к эрозии прочности Европейского союза». Поэтому план Шойбле-Ламерса в расширении Союза на восток и в его углублении, которое только «создаст предпосылку для расширения», видит фундаментальный двойной интерес Германии. Однако такая предпосылка до сих пор не была создана.

Концепция «ядра Европы» — с Германией и Францией как «ядро прочного ядра» — не была подхвачена Францией, и институциональное углубление ЕС в Амстердамском договоре (1997) не увенчалось успехом. То, что Франция, Бельгия и Италия в дополнительном протоколе к Амстердамскому договору пытались согласовать вдогонку приоритет углубленной институциональной реформы ЕС, сталкивалось с твердым обещанием Европейского союза приступить к расширению через шесть месяцев после заключения договора.

Германия в соответствии со своими интересами превратилась в выразителя позиции центральноевропейских и восточноевропейских кандидатов на вступление. Она уже во время первого расширения ЕС после 1990 г. — за счет «северных государств» и Австрии — ФРГ «играла центральную роль» и «создала необходимое обстоятельство» для того, чтобы в новом равновесии Европы так же политически снова вернуться в центр Европы и иметь возможность использовать свое серединное положение с «большей пользой». Поэтому неудивительно, что Германия при переговорах о расширении на восток стремилась создать «необходимое движение». Тем самым, конечно, существует риск того, что начнется то опасное развитие, которое план Шойбле-Ламерса как раз хотел предотвратить, а именно развитие Союза в рыхлую, в основном ограниченную экономическими аспектами формацию с различными подструктурами, в «продвинутую» зону свободной торговли. Нетрудно предвидеть, что тогда Германия должна была бы приблизиться волей-неволей к «британскому» варианту кооперативной политики равновесия (вместо интеграционной политики равновесия). Признаки для этого имеются уже сегодня.

Следовательно, статистическая картина не столь однозначна. Однако прежде всего важно, что объединенная Германия стремится непосредственно интегрировать центрально- и восточноевропейские государства в ЕС, следовательно, создать на Востоке «институциональные ограничения» и этим «европеизировать» германское участие в ЦВЕ, вместо того, чтобы создать германскую зону влияния или «германизировать» европейское интеграционное равновесие.

Геополитические аспекты российско-германских отношений

Российско-гераманский флагДе Голль однажды сказал, что география определяет политику. Наблюдая за текущими политическими событиями можно утверждать, что российско-германские отношения переживают сегодня подъем. Прежде всего, это относится к политическим контактам, тон которым задают Президент России и канцлер ФРГ. Политический диалог охватывает самые разнообразные направления. Это и вопросы стратегической стабильности, и региональные конфликты, строительство новой европейской архитектуры, взаимоотношения России с НАТО и Европейским Союзом и т.д. Активно развиваются контакты между парламентариями.

Серьезные разногласия по международным проблемам (расширение НАТО и ее роль и место в структуре безопасности на континенте, политика в отношении Ирака, урегулирование кризиса в Косово) дополняются явным регрессом в сфере экономических отношений, которые вступили в полосу затяжного кризиса.

Практика германо-российских отношений последних лет отчетливо выявляет тенденцию к снижению внешнеполитической значимости для ФРГ России, внутренне недостаточно стабильной и малопредсказуемой, а в торгово-экономическом отношении, по меньшей мере в краткосрочной перспективе, менее привлекательной, чем страны ЦВЕ. В стратегическом плане ФРГ, опираясь на опыт послевоенной политики Запада и прежде всего США в отношении Западной Германии и Японии, исходит из необходимости достижения и институционального закрепления максимально выгодных для Запада в целом и для Германии в частности долгосрочных договоренностей с Россией.

В целом, как мне представляется, нынешняя внешняя политика ФРГ в значительной мере формируется под влиянием преимущественно лояльной к России прослойки правящей элиты, сформировавшейся еще в 1980-е годы. Вместе с тем негативное влияние оказывает тот факт, что среди представителей немецкого внешнеполитического истеблишмента нет авторитетных специалистов по России масштаба Э.Бара или Х.Тельчика. Некоторые влиятельные политики ФРГ, причем не только право-консервативной ориентации, все более склонны настаивать на решительном отказе от «излишней благотворительности» в отношениях с РФ.

Двумя другими ориентирами российско-немецкого сотрудничества являются наши национальные традиции и совершенно специфичная и многослойная история германо-российских взаимоотношений, включающая в себя также множество психологических моментов. Всего лишь немногим более десяти лет назад снова стал возможным процесс обращения к этим традициям без идеологических преград. Такого рода подведение итогов способствует тому, чтобы вновь открыть для себя — и это относится в одинаковой мере как к немцам, так и к русским — наше самосознание, которое в 20-м веке неоднократно пытались поколебать. Достаточно сказать, что несколько миллионов немцев свободно владеют или изучают русский язык. Среди школьников проводятся олимпиады на лучшее знание русского языка. В различных городах Германии постоянно устраиваются прекрасные выставки из собраний российских музеев, проходят гастроли музыкальных коллективов и выдающихся исполнителей нашей страны. Рассчитывается, что тем самым будет положено начало новой доброй традиции.

Нельзя не упомянуть и о культурном сотрудничестве, имеющем глубокие исторические корни. В немецком обществе существует неподдельный интерес к России. Культурное сотрудничество между Россией и Германией развивается на фоне совместного европейского культурного наследия народов.

Культурное сотрудничество является интеллектуальным минимумом, необходимым как для конкурентоспособности в наших все более интернационализирующихся экономических отношениях, так и для продолжения нашего культурного обмена. А он должен строиться на своем традиционном фундаменте, а именно на совершенно явной взаимной привлекательности. Правда, в рамках государственных программ можно постоянно предпринимать попытки стимулировать этот интерес, однако они не могут создать общей концепции. Наши культурные связи, в конечном счете, являют собой сумму многочисленных инициатив на коммерческой, добровольной основе или при поддержке государственных и негосударственных организаций;Крупные линии станут заметны только потом, изначально запланировать их невозможно. Однако нельзя положиться на то, что они наметятся сами собой. Между такими странами, как Германия и Россия, культурное равнодушие просто не возможно себе представить.

Время размещения публикации:
Дата последнего изменения: 11 августа, 2022 в 13:31
 
 
Поделиться новостью в социальных сетях:   ВКонтактеТелеграмLiveJournalTwitter
просмотрели просмотров: 1294  

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментируя, Вы соглашаетесь с правилами пользования сайтом.
Ответы на личные вопросы даются только за донаты!