Политическая элита

• Социальная стратификация и классы
• Политическая элита
• Современные теории элит
• Элита в информационном обществе
• Элиты в российской политике

Социальная стратификация: расслоение общества на слои и классы

В любом обществе существуют более или менее явные элементы общественного неравенства. Как цинично выразился испанский писатель Мигель де Сервантес (1547-1616 гг.), «люди делятся на имущих и не имущих» (Дон Кихот, часть II, глава XX) и вплоть до наших дней это определение социального неравенства остаётся наиболее ёмким. Действительно, в любом обществе люди различаются по экономическим, образовательным, служебным критериям.

Итак, люди неравны между собой по экономическим, образовательным, служебным признакам (критериям). Но их всех можно разделить на несколько групп. Используя эти критерии, можно обнаружить, что люди, имеющие общие экономические, образовательные и служебные признаки, образуют общественные группы. Эти группы людей основаны на общих для каждой группы экономических, образовательных, служебных критериях.

Процесс разделения людей на отдельные общественные группы, обладающие общими показателями для каждой группы, называется социальной(общественной) стратификацией. Слово «стратификация» переводится как слой. Социальная стратификация — иерархически организованная структура социального неравенства по признакам власти, имущества, профессиональным, образовательным. Каждая общественная группа имеет свои ярко выраженные или скрытые, неосознанные общественные и политические интересы, мировоззрения и ориентации.

Кроме деления людей на социальные слои (страты), существует деление общества на классы. Основоположником подхода разделения общества на классы был К. Маркс — разделение общества на два класса – обладающие собственностью и не-обладающие. М. Вебер определял класс как на основе формы собственности, так и неэкономических критериев — такие как групповой статус и соответствующий ему социальный престиж.

Деление общества на классы предполагает жёстко определённое и фиксированное разделение всех членов общества на отдельные классы, положение в которых определяется имущественными, производственными, властными отношениями. Согласно теории разделения общества на классы, имущественные, производственные, властные отношениями имеют тенденцию к закреплению и фиксации общественного устройства (общественной структуры). Они увековечивают (воспроизводят) сложившееся разделение общества на классы. Кроме имущественных, производственных и властных отношений, классы характеризуются, в соответствии с данным подходом, по особым психологическим характеристикам, ценностным ориентирам, шаблонам и правилам поведения.

Французский социолог Пьер Бурдье разработал теорию «габитуса», чем дополнил теорию «жизненного стиля». Габитусы (от лат. habitus — свойство, состояние, положение) являются порождающими принципами практик — различительных и различающих. Он же указывал различные схемы основания их классификации, принципы видения и деления, предрасположенность функционировать. Габитусы и соответствующие практики рабочего и хозяина промышленного предприятия существенно различаются. Согласно Бурдье, от габитуса социального агента зависит его форма досуга, и прежде чем исследовать досуг социального агента, следует обратить внимание на его габитус.

Даже в обществе бывшего СССР, в котором произвольно подчеркивалось всеобщее принудительное равенство, можно было пронаблюдать признаки социального различия по экономическим и служебным критериям, особенно в последние годы коммунистического режима.

Общественное неравенство в СССР было обусловлено необходимостью форсированного восстановления страны после гражданской войны. Важную роль в этом процессе выполняла коммунистическая партия, превратившаяся в особый институт управления государством и обществом. Так как анархическая утопия под лозунгом «Вся власть Советам!» была несовместима с советской государственностью, то закономерно возникла необходимость в формировании вместо партии революционного авангарда – Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков) – РСДРП(б) – 1912-1918 гг., массовой партии «нового типа» – Российской коммунистической партии (большевиков) – РКП(б) – 1918-1925 гг., а в 1925-1952 гг. – Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) – ВКП(б). Также в 1920 г. была учреждена «номенклатура» (лат. nomenclaturа – перечень, роспись имён) должностей в государственном и партийном аппарате, кандидаты на которые утверждались партийными комитетами. В 1950-80-е гг. партийная иерархия состояла из номенклатуры Политбюро ЦК КПСС, номенклатуры Секретариата ЦК КПСС и учётно-контрольной номенклатуры. Данная система управления объединяла партийные кадры управления в единую всесоюзную подчинённую центральной власти систему (Восленский, 2005, гл. 2).

Модель социолога Н.М. Римашевской рассматривает расслоение в современном российском обществе следующим образом:
1. общероссийские элитные группы
2. региональные и корпоративные элиты
3. российский верхний средний класс
4. динамический средний класс
5. аутсайдеры
6. маргиналы
7. криминалитет.

Принципы формирования и функционирования политической элиты

Политические элиты являются именно теми субъектами политики, которые сосредотачивают в своём распоряжении политическую власть. В различных сложных и дифференцированных политических системах существуют немногочисленные группы людей, которые специализируются в руководстве и/или регулировании политическими процессами. Данное меньшинство следует определить как политическую элиту. Элиты концентрируют в своём распоряжении политическую власть.

Термин «элита» (фр. elite – лучшее, отборное) употребляется с XVIII в. для наименования «избранных людей», прежде всего, высшей знати.

Однако основы элитистских концепций возникли ещё в древности. Так ещё Конфуций делил общество на аристократию, чиновничество и младших подданных — простой люд.

Прообразом элитарных теорий следует назвать воззрения афинского философа Сократа (469-399 гг. до н.э.). По мнению Сократа, только наличие добродетельных качеств у человека является обязательным критерием для управления государством. Тем самым Сократ отчасти был сторонником правления аристократии.

Аристократическое правление стражей-философов и воинов в утопическом (греч. utopia ― место, которого не существует) «Государстве» ученика Сократа ― Платона следует воспринимать как воспоминание о родовой аристократии, о героических временах, для которых были характерны идеи единства и общности имущества. Государство Платона основано на разделении труда, которое обеспечивает выполнение каждым человеком специального вида деятельности, наиболее полезного для общества. В учении о делении граждан на «классы» Платон руководствовался классификацией души и использует миф «о Крови и почве».

Для Карла Маркса принципом разделения на управляющих и управляемых является разграничение на обладающих и не-обладающих собственностью. Для Маркса классы основаны на разделении людей по таким экономическим критериям (греч. kriterion — признак для суждения), как форма собственности и обладание средствами производства. Более того, в основе общественного устройства лежит жестко определенное и фиксированное разделение всех членов общества на отдельные классы. Принадлежность к ним определяется имущественными, производственными и властными отношениями, имеющими тенденцию к закреплению и фиксации общественной структуры (устройства) и увековечиванию (воспроизведению) сложившегося разделения общества на классы. Кроме имущественных, производственных и властных отношений, классы характеризуются, в соответствии с данным подходом, по особым психологическим характеристикам, ценностным ориентирам, шаблонам и правилам поведения. Каждому классу, в силу различного материального и финансового положения, присущ особый социокультурный тип мышления. Поэтому у представителей различных классов не может быть общего стиля жизни или общих интересов. Например, капиталисты и рабочие не имеют ничего общего, поскольку класс трудящихся воплощает в себе нищету и крайнее отчуждение.

Такой подход разделяет и профессор Сент-Энтони-колледжа Оксфордского университета, социолог Ральф Дарендорф. Он делит общество и общественную структуру на собственников и не-собственников. Сам Дарендорф делит на управляемых на квалифицированных (менеджеров) и неквалифицированных (рабочих).

Современные теории элит

Как определённая система взглядов элитизм сформировался в начале XX в. в работах итальянского социолога, профессора экономики Лозаннского университета (Швейцария), Вильфредо Парето (1848-1923 гг.); профессора экономики Туринского университета Роберта Михельса (1876-1936 гг.); и профессора права Туринского университета Гаэтано Моска (1858-1941 гг.).

Основатель современной теории элит В. Парето определял элиту как тех, кто обладает способностями и в силу этого приобретает политическую власть. Итальянский социолог Вильфредо Парето делил элиты на элиту и контр-элиту. Он предложил ценностный, меритократический (от лат. meritus — достойный и греч. kratos ― власть, правление; правление достойнейших) подход к исследованию элит, когда происходит смена одной элиты другой в процессе их круговорота. Однако революции и перевороты также являются способом смены элит. Недостатком элитистской концепции Парето является отсутствие анализа процесса формирования и рекрутирования политической элиты, а также пренебрежение ролью демократических процедур в смене элит, что привело самого Парето к заигрыванию с фашистским режимом Б. Муссолини.

В свою очередь, Р. Михельс утверждал, что политическая элита зависит от сплочённости и организованности. Схожие антидемократические взгляды Парето и Роберта Михельса привели последнего к профашистским идеям, вплоть до открытой поддержки идеологии итальянского фашизма.

Несколько иной подход к изучению политической элиты предложил Г. Моска, который рассуждал об элите как о «политическом классе». Согласно его доводам, во всех обществах, начиная с самых древних и кончая цивилизованным, существуют два класса – «управляющие» и «управляемые».Впрочем и для правоведа Гаэтано Моска идея, что власть может принадлежать всему народу, является иллюзией.

Разработку теории демократического элитизма продолжил австрийский экономист, профессор Гарвардского университета Йозеф Шумпетер (1883-1950 гг.). Шумпетер рассматривал общество как объект или систему, включающую полуавтономные подсистемы: производство и распределение, классы, ассоциируемые с конкретными занятиями. Предоставленные сами себе, все они впадают в стагнацию: классы стратифицируются в касты, идеи превращаются в схоластические догмы.

Профессор Йельского университета Чарльз Линдблюм полагал, что группы элит, например, привилегированные бизнес-элиты, приобретают весомые преимущества перед другими. Линдблюм также сформулировал концепцию «управляемого волеизъявления», когда массы избирателей обладают правом выбрать только тех представителей, которых представляют интересы элит. Поэтому даже в либеральных демократиях реальный выбор весьма ограничены, а попытки изменить способ избрания кандидатов или внести альтернативную повестку обсуждения общенациональных проблем подавляются. Так, для описания ситуации в США, когда в американской партийной доминируют две партии (демократы и республиканцы), а СМИ, контролируемые крупными медиа-холдингами, более подходит термин «олигополия», чем развитая конкурентная среда.

Сторонники структурно-функционального подхода связывают наличие политической элиты с властной пирамидой: для них элита – это те, кто обладают наибольшей властью, власть имущие, те, кто наверху. Так, профессор социологии Колумбийского университета (США) Чарльз Райт Миллс (1916-1962 гг.) выделил политическую, военную, административную и деловую (экономическую) элиты США и отметил общие корни этих элит – социальная среда, образование и социальная жизнь. В идеале бюрократическая элита должна быть выше политической борьбы, сохранять нейтралитет в схватке политических элит, служить только государственным интересам, быть беспристрастной, не ввязываться в политические баталии и точно выполнять политический курс правительства. Однако на практике данная норма не выполняется. В деловую, экономическую элиту входят крупные собственники, предприниматели и финансисты, которые самым тесным образом связанны с политической элитой. Деловая, бюрократическая и военная элиты выступают как группы давления на политическую элиту.

В конце 1950-х и в начале 1960-х гг. концепция американской гомогенной (однородной) и консолидированной (сплочённой) властвующей элиты Миллса подверглась критике со стороны профессора Йельского университета Роберта Дэйла. На примере исследования формального и неформального распределения властных полномочий в городе Нью-Хеавен (New Haven), штат Коннектикут, Дэйл утверждал, что в американской политике существует несколько конкурирующих политических элит, взаимодействующих друг с другом по принципу компромисса и умеренного сотрудничества.

Именно поэтому в начале нового тысячелетия, в 2003 году, американский политолог Роберт Дэйл также согласился, что в американской политике наибольшими привилегиями обладают влиятельные организованные группы и лобби, а не массы простых граждан. Действительно, элиты обладают существенным влиянием на процессы. Кроме того, как утверждал профессор Коллеж де Франс Пьер Бурдьё (1930-2002 гг.) политики являются одними из наименее свободных субъектов из-за того, что их позиции, программы, заявления или решения необходимо позиционировать в универсуме конкурирующих товаров. И партии, и другие институты обладают стандартным составов субъектов политического процесса и общими особенностями их взаимодействия, а также схожими алгоритмами функционирования, включает и реализацию текстов политиков.

Политические элиты и информационные технологии

Становление и развитие информационного общества, характеризующееся увеличением роли информации и знаний в политических процессах, создаёт невиданные ранее вызовы и возможности для политической элиты. Однако новые информационно-технологические достижения доступны лишь наиболее культурным и образованным слоям населения. Информация стала более вездесущей и менее содержательной и, вследствие этого, более доступной привилегированным слоям общества. Фактически с начала 1970-х гг. в ОЭСР формируется новая информационная социально-экономическая властвующая элита, устанавливающая процедуры управления политическими процессами.

В современном обществе произошли существенные перемены в социально-политических процессах, касающиеся и профессиональной роли «знающей элиты». Профессор социологии Гарвардского университета Даниэль Белл также указывает на появление в постиндустриальном обществе нового класса или социальной группы ― научно-технической интеллигенции или меритократии. Среди этого класса Белл выделил несколько культурно-политических категорий:
* истеблишмент в традиционном смысле этого слова, привилегированные правящие общественные классы;
* специалисты-консультанты, в политических целях критикующие или поддерживающие правящую элиту;
* идеологические интеллектуалы, использующие знания и идеи апологетики (от греч. apologia — защита) для критики существующих социально-экономических и политико-правовых институтов, а также занятые в умственной творческой деятельности, связанной с разработкой оригинальных идей.

Действительно, ещё Й. Шумпетер утверждал, что «…интеллектуалы живут критикой, и их позиция в целом зависит от критицизма, который уязвляет, и в ситуации, когда нет ничего святого, этот критицизм личностей и событий будет фатально кончаться критицизмом классов и институтов». Таким образом, обозначенный Беллом «новый класс» имеет широкие границы и включает представителей различных социальных слоёв. Однако, у «нового класса» до сих пор отсутствует власть. Именно поэтому профессор Джорджтаунского университета Джин Киркпатрик (1926-2006 гг.), указывая на становление этой новой общественный группы, вместо термина «класс» употребила традиционный термин «элита».

Наиболее всеобъемлющую и теоретически обоснованную концепцию интеллектуалов как «нового класса» предложил профессор социологии Вашингтонского университета Алвин Гоулднер (1920-1980 гг.). Он отделил интеллектуалов от пролетариата и «старого нового класса» ― менеджеров и бюрократов, а также буржуазии и обозначил их как особую социальную страту (слой) дипломированных специалистов, которые благодаря высокому уровню профессионализма, обладают большим чувством самосознания, значимости и автономии. Становление «нового класса», согласно Гоулднеру, сформировалось под влиянием процессов секуляризации интеллигенции, её отделения от контроля церкви. Это способствовало принятию новой социальной реальности и творческого мышления; развитию национальных языков; крушению феодальной системы и отношений личного патронажа; становлению рыночных отношений; приватизации частной сферы жизни и становления института нуклеарной (от лат. nucleus — ядро) семьи, состоящей из супружеской пары и детей; возникновению мультинациональной структуры европейского общества и политики; созданию института государственного образования, неконтролируемого семьей; и развитию средств массовой информации. Таким образом, «новый класс» отличается от других тем, что систематически использует достижения культуры и превращает их в источник собственного дохода. Данная тенденция дополняется формированием культуры специфического, стандартизированого и стилизованого дискурса, овладеть которым удается немногим. И доступ в их число ограничен.

Научно-техническая революция и усложнение производственных процессов способствуют симбиозу буржуазии, пролетариата, менеджеров, бюрократов и научно-технической интеллигенции. Профессор экономики Гарвардского университета Джон Кеннет Гэлбрейт (1908-2006 гг.) обозначил данное явление техноструктурой ― тесной взаимосвязью менеджеров, бюрократов и политиков. Интеллектуалы бросают вызов техноструктуре, отказываясь подчиняться бюрократам, ставят препятствия на пути представителей государственной власти и не упускают случая уличить бюрократов в невежестве и незнании.

Политическая элита России и российские политические лидеры

В первое послереволюционное десятилетие параллельно с новой системой властных отношений в стране быстро сформировалась новая социально-политическая элита. C 1917-го по начало 20-х гг. произошла первая волна политического лифтинга, сместившая старую политическую элиту: к власти пришли коммунисты – выходцы из образованной мелкой буржуазии и разночинной интеллигенции. Во второй половине 1930-х гг. происходит вторая смена политической элиты: госаппарат был очищен от большинства представителей дореволюционного среднего слоя, а на их место пришли уже настоящие дореволюционные низы. Таким образом, после массового набора в ВКП(б) в начале 1920-х гг. и после массовых репрессий во второй половине 1930-х гг., состав правящей элиты пополнялся новыми кадрами. В связи с этим профессор социологии Петроградского, а затем Гарвардского университета Питирим Сорокин отмечал, что в своей деструктивной фазе революция «уничтожает не только отжившую свой век политическую элиту старого режима, но и множество творческих лиц и групп» (Сорокин, 2005).

В типологии советской политической элиты профессор кафедры политологии СПбГУ С.А. Ланцов выделяет четыре поколения элиты в СССР:
* ленинская гвардия;
* плебеизация власти;
* привлечение молодого поколения в 1930-е гг.;
* поколение, рекрутированное после войны, деплебеизация элиты (Ланцов, 1997).

После второй мировой войны среди советской политической элиты произошло то, что Макс Вебер называл «институционализацией харизмы» – привилегированные сословия устоялись, воспроизводя собственную власть и влияние (Джилас, 1997). Уже в 1950-70-е гг. третье поколение советской номенклатуры существенно отличалось от предшествующих, так как в большинстве своём были детьми начальства, сумевшие приобрести сословное сознание.

Октябрьская революция большевиков в 1917 году ознаменовала первую в ХХ веке успешно завершившуюся революцию молодых, когда политическая власть в России перешла к группе радикальных политэмигрантов. Однако десять-двенадцать лет спустя выросло поколение, сменившее «старых большевиков» и проводившее индустриализацию. В последующем конфликт поколений в коммунистическом движении перешёл в латентную фазу, поскольку бывшие молодые большевики, ограничили самостоятельность комсомольской и коммунистической молодёжи. Более того, советское общество 1970-80-х гг. стало классическим примером новой в современной цивилизации формы правления – геронтократии, когда средний возраст членов Политбюро (Президиума) ЦК КПСС к началу 1980-х составлял 70 лет. Так, в 1917 г. В.И. Ленину не было 50 лет, И.В. Сталин был избран генеральным секретарём в возрасте 41 год, Н.С. Хрущев стал первым секретарём в 59 лет, Л.И. Брежнев – в 58, Ю.В. Андропов в 68 лет, а К.У. Черненко – в 73 года. С 1985 по 1991 гг. М.С. Горбачев, посредством кадровых перестановок «омолодил» средний возраст Политбюро на семь лет, а ЦК КПСС – на пять.

С конца 1970-х гг., за время брежневской стабильности, произошло такое негативное явление, как старение управленческих кадров, что привело к геронтократии (от греч. geron, родительный падеж gerontos – старик и kratos – сила, власть; власть старейших), неспособной справиться с социально-экономическими вызовами 1980-х гг. Так, руководство СССР игнорировало революционные изменения в информационных технологиях, которые произошли в странах ОЭСР в середине 1970-х годов. Результатом этой непродуманной политики стало всё увеличивающееся технологическое отставание СССР в ключевой отрасли современной экономики и последующая «гонка за лидером» – США. Именно поэтому Президент РФ В.В. Путин назвал распад СССР «величайшей геополитической катастрофой» и драмой для российского народа (Послание…, 2005). После коллапса советской системы российскому государству будет довольно сложно превратиться в одну из держав постиндустриального информационного общества.

По мнению профессора В.В. Крамника, российской элите присущ авторитарный стиль мышления, когда российские политики определяют свои взгляды как «единственно верные», «правильные» и «бесспорные», а также зачастую проявляют крайнюю нетерпимость к инакомыслящим. Подоплёкой такого мировоззрения является недоверие российских элит друг к другу и к различным слоям населения. Указанная особенность влияет не только на осуществление властных полномочий российской политической элитой, но и на степень её легитимности в общественном сознании. Однако на современном этапе действия российской политической элиты отвечают соответствующему «запросу» большинства россиян, выступающих тем самым субъектом поддержки существующего режима (Крамник, 2005).

Тем не менее, было бы заблуждением априорно (от лат. a priory – заранее, доопытно; до проведения исследования) утверждать об усилении авторитарных тенденций среди российской политической элиты. Так, в качестве приоритетной модель авторитарной модернизации – проведение рыночных реформ при диктаторской или недемократической политической системе – называют не более 12 процентов респондентов, опрошенных в 2007 г. сотрудниками «Левада-Центра» под руководством Л.Д. Гудкова среди представителей федеральной и региональной российской политической элиты (Элита…, 2008).

В 1990-х гг. России утвердилась чиновничье-олигархическая модель рыночного хозяйства, следствием которой стало резкое имущественное расслоение общества. Представляя модель современной российской политической элиты, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук Т.И. Заславская выделяет общероссийские элитные группы, а также региональные и корпоративные элиты. Указанная типология отражает не только региональное распределение властных полномочий российской политической элиты, но и степень её легитимности (признания её властных полномочий) в общественном сознании.

Не только корпоративный, но и клановый характер современной российской политической элиты, например, клан А.Б. Чубайса и клан Б.А. Березовского, отмечает заведующая сектором изучения элит в Институте социологии РАН О.В. Крыштановская, Однако олигархические кланы в современной российской политике не смогли противостоять влиянию «силовиков» – бывших сотрудников спецслужб и МВД, лояльных В.В. Путину (Крыштановская, 2005, С. 24-37). Между тем, сам «клан силовиков» далеко не однороден и сплочён на основе консенсуса между либерально настроенными выходцами из силовых структур и ныне действующими силовиками. Таким образом, процессы формирования и консолидации политической элиты в современной России в период трансформации политической системы и политических институтов являются незавершёнными. Поэтому существует необходимость в дальнейших не только теоретических, концептуальных, но и прикладных, эмпирических исследованиях современной российской политической элиты.

В 1990-е гг. в окружении и в администрации Президента Б.Н. Ельцина, а также в кабинете министров правительства состояли совсем молодые люди, не имевшие номенклатурного опыта. Так, исполняющему обязанности Председателя Правительства Российской Федерации Е.Т. Гайдару (род. в 1956 г.), Председателю Правительства Российской Федерации С.В. Кириенко (род. в 1962 г.), и Заместителю Председателя Правительства Российской Федерации Б.Е. Немцову (род. в 1959 г.) не было ещё и 40 лет в момент исполнения ими высших государственных должностей. Процесс омоложения постепенно охватил не только правящую верхушку общества, но и всю систему государственной службы. В 1998 году государственные должности занимали чиновники в возрасте от 30 до 50 лет, а чиновников пенсионного возраста (60 и старше) насчитывалось 3,9% (Крыштановская, 2003). Сегодня иных уж нет в «большой» политике, другие остались, заседают в Думе, занимаются бизнесом, возглавляют разного размера партии и движения.

На рубеже тысячелетий Председатель Правительства Российской Федерации В.В. Путин занял высшую должность российской государственной власти, став исполняющим обязанности Президента Российской Федерации в связи с добровольной отставкой Б.Н. Ельцина 31 декабря 1999 года. После долгих лет геронтократии в стране большинство российских избирателей считали его молодым, энергичным и спортивным. Поэтому выборы на пост Президента Российской Федерации, прошедшие 26 марта 2000 г., на которых Путин одержал убедительную победу (52,94% голосов избирателей) над своими основными противниками Г.А. Зюгановым (29,21%) и Г.А. Явлинским (5,8%) в первом туре, были, по сути, лишёнными интриги и безальтернативными. Путин умело создал имидж решительного, энергичного, прагматичного и компетентного лидера. Этим он резко отличался от своего предшественника и политического наставника Б.Н. Ельцина, а также от Председателя Правительства Российской Федерации в 1998-1999 гг. Е.М. Примакова. Вопреки мнению многих критиков, рейтинг доверия россиян к Президенту Путину постоянно возрастал. Взвешенные действия Путина на новом посту лишь укрепили его авторитет в обществе. По данным Левада-Центра, Путин являлся самым популярным политиком в России с 1999 г. – так, число россиян, поддерживающих Путина, выросло с 14% в 1999 г. до 79% в 2007 г. Уровень одобрения деятельности Владимира Путина на посту Президента РФ в 2007-2008 гг. колебался в диапазоне от 79 до 87%. Не одобряли деятельность Президента и затем Председателя Правительства В.В. Путина от 12 до 19% населения России. Схожий рейтинг доверия наблюдался и у его преемника и бывшего подчинённого – Президента Российской Федерации Д.А. Медведева – от 70 до 73% с мая по август 2008 г. (Уровень…, 2008) Данные результаты опросов общественного мнения свидетельствуют о том, что российское общество до сих пор страдает гипертрофией верховной личности, что и вызывает негативные эмоции у многих западных журналистов и ассоциации с авторитаризмом (Steele, 2007; Wolf, 2008).

ЛИТЕРАТУРА

1. Восленский М.С. (2005) Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М.: «Захаров». 640 с.
2. Джилас М. (1997) Новый класс: анализ коммунистической системы // Антология мировой политической мысли. Т.2. / Отв. ред. Т.А. Алексеева. М.: Мысль. С. 576-590.
3. Крамник В.В. (2005) Российская власть: самовоспроизводящаяся лояльность // Журнал ПОЛИТЭКС. №2. С. 74-94.
4. Крыштановская О. (2003) Элита и возраст: путь наверх // Первое сентября. №84.
5. Крыштановская О.В. (2005) Анатомия российской элиты. М.: Захаров. 384 с.
6. Ланцов С.А., Ланцова Л.А. (1997) Политические процессы в России ХХ века в свете теории элит // Политические процессы в России в сравнительном измерении. / Под ред. М.А. Василика и Л.В. Сморгунова. СПб.: Академия политической науки. С. 66-82.
7. Послание Президента Федеральному Собранию Российской Федерации. Текст выступления президента РФ Владимира Путина перед депутатами Федерального Собрания в Кремле от 25 апреля 2005 г. // Российская газета. Федеральный выпуск №3755 от 26 апреля 2005 г.
8. Сорокин П.А. (2005) Социология революции. Москва: РОССПЭН. 702 с.
9. Уровень одобрения деятельности В. Путина на посту Президента России [Электронный ресурс] // Левада-Центр. 22 августа 2008 г. Режим просмотра: http://www.levada.ru/prezident.html
10. Элита в «вертикальном» обществе // Общественные науки и современность. 2008. № 3. С. 21-38.
11. Steele J. (2007) Putin’s legacy: is a Russia that doesn’t have to curry favour with the west // The Guardian. September 18.
12. Wolf M. (2008) Why Putin’s rule threaten’s Russia and the west // Financial Times. February 13.

Источники: Особенности становления политической элиты в СССР // Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. К 120-летию со дня рождения П.А. Сорокина и 20-летию факультета социологии СПбГУ / Материалы Международной научной конференции – Первых Санкт-Петербургских социологических чтений 16-17 апреля 2009 года / Отв. редакторы: А.О. Бороноев, Н.Г. Сковрцов: В 2-х т. Том 2. СПб., 2009 С. 309-312 и Курс лекций по предмету «Политология»: модульный подход. Модуль I. Часть 5. СПб., 2008. С.18-21.