Международный конфликт

Межгосударственный конфликт как проблема международных отношений

Содержание
(выберите и нажмите пункт для быстрого перехода)
 

Динамика международного конфликта

Одной из актуальных проблем международных политических отношений, которая имеет не только теоретическое, но и непосредственно практическое значение, является проблема международного конфликта. Развитие человеческого общества неизбежно сопровождалось различными конфликтами между государствами, возникновением конфликтов, перераставших в из локальных в региональные или мировые войны. Из этого следует, что цена конфликта между странами достаточно высока для человеческого рода. Несмотря на то, что не все международные конфликты ведут к подобной крайности, опасность его эскалации, возникновения войны всегда сохраняется. С учетом этого и встает задача теоретического осмысления международного конфликта, понимания его места в системе международных отношений.

Международный конфликт зарождается определенном месте, проходит сменяющие друг друга стадии развития и находит свое логическое завершение в его разрешении в какой-то конкретной форме. Следует выделить семь фаз развития международного конфликта в зависимости от интенсивности и типа действий. К ним относят: побуждение, противостояние, враждебность, разъединение, компромисс, урегулирование, сотрудничество.

Причем, следует разграничить конфликт и кризис, выделяя в рамках конфликта (конфликтной системы) кризисный этап, то есть период особенно напряженных отношений между государствами. Для разграничения стадий конфликта, признаётся важность наличия «критического действия» для перехода к собственно критической фазе и влияния вербальных и физических действий в этом процессе. С учетом этого кризис разбивается на предкризисную стадию, собственно кризис и послеконфликтную ситуацию. В рамках этого процесса происходит идентификация носителя действия, выявляются тип действия, его цель, объект направленности действия и фаза развития конфликта.

Исходя из анализа физических и вербальных действий выделяются различные типы подобных действий в трех основных видах развертывания конфликтной ситуации. Конфликтное состояние включает в себя такие физические действия, как мобилизация, вмешательство, наказание, а вербальные действия – угрозы, негативное поведение. Нейтральное состояние развития конфликта — соответственно консультации и комментарии. И третий вид действий в развитии конфликта и кризиса — сотрудничество — включает в себя в качестве физических действий такие элементы, как демобилизация, уступки, возмещение и вербальных – обещания, призыв к примирению, позитивное поведение.

 

Всего, следовательно, возможно двенадцать типов действий в отмеченных трех учитывающей не только его сущностную характеристику, но и фазу конфликта, состоит в возможности дать оценку интенсивности (напряженности) конфликтного и кооперативного поведения. Указывая эти оценки с тенденцией к эскалации или деэскалации конфликта, возникает возможность выдвинуть гипотезы, предположения относительно предполагаемого развития конфликта. Оценка интенсивности в данной типологии включает не только частоту действий, но и тип вовлекаемых в этот процесс ресурсов, к которым относят: социально-культурные, политико-дипломатические, экономические, военные ресурсы. В результате, разработанная на этой основе шкала оценки интенсивности позволяет оценить распределение конфликтного и кооперативного поведения в каждой конкретной фазе конфликта.

Речь идет, следовательно, о возможности прогнозировать развитие событий в случае возникновения международного конфликта и это имеет, естественно, огромное практическое значение. И хотя данная типологизация кажется, возможно, достаточно сложной, её практическая значимость несомненна. Вероятность возникновения международных конфликтов не исключена. И если их не всегда можно предотвратить, то необходимо своевременно урегулировать, не доводя конфликт до военного столкновения национальных государств. Подобный исход менее предпочтителен, чем мирное разрешение возникших разногласий.

Конфликт низкой интенсивности

Ограниченное вооруженное противостояние можно охарактеризовать как конфликт с низкой интенсивностью (low intensity conflict). Согласно мнению американского геополитика Дж.Хэмонду, конфликт низкой интенсивности — это «ограниченная политико-военная борьба для достижения политических, социальных, экономических или психологических целей, которая осуществляется на определённой географической территории и характеризуется ограниченностью в использовании оружия, тактики и уровня насилия и является наиболее вероятной моделью конфликта будущего». Противостояние конфликтующих сторон в этническом конфликте как разновидности конфликта с низкой интенсивностью является весьма длительным и варьируется от дипломатических, экономических и социально-психологических и вплоть до терроризма и вооруженных действий.

Как отмечает исследователь О.Уивер, термин «конфликт низкой интенсивности» «является и аналитической концепцией, и важной областью геополитических изысканий». Данный термин действительно можно трактовать как некую модель конфликта ближайшего будущего. Однако, несмотря на концептуальную значимость, данный термин зачастую бывает неподходящим для описание гражданских, этнических и экстерриториальных конфликтов как настоящего, так и будущего. Кроме того, термин «конфликт низкой интенсивности» или, согласно термину социального философа Ф.Фукуямы, «молекулярная гражданская война», как основной тип вооруженного конфликта будущего, является неподходящим эвфемизмом для именования войны под другими именами, или способ мыслить о войне как о чём то другом, или, в конечном счете, данный термин может служить средством убеждения людей воевать за то, что они не понимают.

И в данном случае использование любых эвфемизмов для обозначения войны под другими именами, даже под именем «гуманитарной интервенции», является фаталистическим как для локального общества, национального государства, так и для системы международной безопасности. Другими словами, ущерб, нанесенный использованием данного термина для пропаганды любых идей и действий, от идей пролиферации глобализации до вмешательства по необоснованным причинам во внутренние дела суверенных национальных государств, которые профессор университета Лидса З.Бауман, в духе тойнбианской традиции, считает анахронизмом исторического развития человечества, принадлежащему к миру до эпохи «конца истории».

Перед тем, как приступить к рассмотрению концепции войны будущего и описание сопутствующих терминологий для критики концепций «конфликта низкой интенсивности» и «молекулярной войны», следует уточнить некоторые определения термину «вооруженный конфликт», чтобы облегчить данный анализ. Войну можно определить как контролируемый, насильственный конфликт между государствами или государствоподобными группами для достижения политических целей. Обычно, как утверждает американский социолог войны К.Райт, война оперативно определяется потерями 1000 или более убитых в год.

Таким образом, «молекулярная гражданская война» в описании либо является оксюмороном, таким же, как «городская герилья», либо является ничем иным, как неприкрытым цинизмом, ибо представлять «незначительными» потери более тысячи убитыми в год является в высшей степени аморальным. Даже для сверхдержавы потери более тысячи убитыми в год являются весьма существенными не только с военной, но социально-политической точки зрения, и примером данного утверждения могут служить колоссальные военные потери США в Ираке, которые служат поводом для ожесточенной общественно-политической дискуссии о выводе американских войск из этой страны. Поэтому использование термина «молекулярная война» или «конфликт низкой интенсивности» есть нечто иное, как стремящегося избежать упоминания термина «война», опаснейший обман, намерение извратить природу современного этнического конфликта.

Война и вооруженный конфликт в концепции Ф. Фукуямы

Существуют некоторые другие элементы определения феномена «война», которые также следует подчеркнуть для того, чтобы доказать несостоятельность идею «молекулярной войны» Ф.Фукуяма. Война не является неограниченным и неконтролируемым насилием. Существуют явные или скрытые ограничения на то, как она ведется, где проходят бои, как обращаются с пленными, и когда она должна заканчиваться, каким бы насилие не было. Война – это конфликт, но наиболее худшего вида. Она находится на конце протяженности, близко к хаосу в гобсианском мире природного состояния. Война ведется государствами или государственноподобными группами, действующими как государства, например, Хезболла в Ливане, ООП и Хамас в Палестине. Война не является насильственным противостоянием между индивидами, несмотря на многочисленные публикации и телерепортажи о таких сопутствующих военные действия явлениях, как военных бандах, войне наркоторговцев, деятельности «земляческих» криминальных группировок. Более того, субъекты, активно осуществляющие военные действия, имеют собственные политические цели. Поэтому Ф.Фукуяма попал в гобсеанскую ловушку определяя войну в качестве «борьбы всех против всех» как естественного социально-политического феномена ситуации в гипотетическом догосударственном состоянии, в то время как в войне преимущественно участвуют иерархически организованные коллективы.

Следует также отметить, что термин «молекулярная гражданская война» Ф.Фукуямы всё же несколько отличается от геополитического термина «конфликт низкой интенсивности». Однако невозможно обманываться относительно природы будущих угроз, стоящих перед человеческой цивилизацией, и не следует ошибаться в выборе подходящего ответа на предстоящие вызовы. Действительно, термины «молекулярная война» претендует на то, чем не является. Данный тип конфликта явно не «молекулярный», если измерять данный конфликт по атомизированности общества, интенсивности или по конфликтности. Напротив, данный тип конфликта является насильственной, вооруженной угрозой статусу-кво гражданскому или социальному миру локального общества или национального государства. Несмотря на то, что Ф.Фукуяма утверждает о коренном отличии «молекулярной гражданской войны» от конвенциональной войны, а также утверждает, что психология данного типа конфликта отличается от психологии войны, но всё же этот тип конфликта — война и его следует рассматривать как таковую. Как и почему Ф.Фукуяма, как многие прочие американские геополитики и социальные философы попали под влияние этого термина, и значение данного заблуждения являются весьма важными вопросами, достойными дальнейшего пристального изучения.

Более того, эвфемизм Ф.Фукуямы «молекулярная гражданская война» является наследием американского опыта во Вьетнаме. Среди других способов этот рафинированный термин описывает революционную войну, герилью, восстание и мятеж, а также целый набор сценариев специальных операций, производных от старомодной, конвенциональной войны. Силы, вовлеченные в конфликт, могут весьма различаться: это могут быть повстанцы, мятежные солдаты или массы, партизаны, банды наркобаронов, нефтебаронов или банды, спонсируемые ТНК, например, алмазной корпорацией «ДеБирс» или нефтяными корпорациями в Африке, силы специального командования ВВС, легкие пехотные дивизии и корпусы морских пехотинцев. Однако нельзя отказаться от обоснованного подозрения, что все эти подразделения не совсем адекватно подходят для урегулирования «конфликта низкой интенсивности» или «молекулярной гражданской войны» и большое количество сил, вовлекаемых в «конфликт с низкой интенсивностью» наводит на подозрение, что данное определение так широко, что возникает вопрос о правомерности его использования.

Действительно, США, как утверждает Ф.Фукуяма, «могут сокрушить военную мощь любого существующего сегодня противника, но данная тактика, как вытекает очевидный вывод из событий последних лет в Ираке и Афганистане, не даёт им преимуществ в условиях длительного противостояния». Более того, после опыта неудачного вторжения американских войск в Афганистан и Ирак можно утверждать, что конвенциональные военные соединения плохо подготовлены для того, что бы сражаться в условиях «молекулярной гражданской войны».

Критика концепции «молекулярной войны»

Как утверждает, Дж.Хэмонд, стратегия победы в войне была одной и той же на протяжении всей истории — через истощение. В то время как западные державы стремятся превзойти противника силой, количеством и качеством оружия, полной мобилизацией на индустриальной основе, они обладают меньшими политическими и экономическими возможностями, чем когда либо в истории, для того, чтобы сражаться в длительном конвенциональном конфликте. Западные державы зависимы от иностранных поставок оружия, технологий и промышленности, компонентов, финансирования, стратегических минералов и сырья. Общественное мнение не готово поддержать или выдержать длительный конфликт, когда западные державы применяют большое количество силы против противника, который наиболее высоко мотивирован, чем когда-либо в истории, и когда ограниченный конфликт перерастает в большую и широкомасштабную военную операцию.

Несмотря на огромные усилия США и их союзников по антитеррористической коалиции в приобретении новейшего оружия и снаряжении для войска, тактика и стратегия союзников оказались неприемлемыми для того, чтобы справляться с небольшим количеством неконвенциональных военных формирований «аль-Каиды» на границе Афганистана и Пакистана, а также исламскими экстремистами и курдскими повстанцами в самом Ираке. Однако психологически и политически военные и общество западных стран в меньшей степени готовы, и способны участвовать в такого рода конфликтах, о чём свидетельствует вывод испанских войск из Ирака. Два другие примера из недавней истории (вторжение США в Гренаду в 1983 г. и в Панаму в 1989 г.) только подтверждают предпочтение западных демократий применять оружие там, где можно встретить незначительное сопротивление или никакого сопротивления, преимущественно недалеко от локального географического региона и в непродолжительный период времени. Однако чем дольше продолжается участие в конфликте, чем выше уровень потерь, тем меньше демократическое общество и правительство поощряет такого рода вмешательство.

Обстоятельства, к которым относится «конфликт с низкой интенсивностью» или «молекулярная война» не новы для США или для мира. США были вовлечены в конфликт с низкой интенсивностью в течении всего нашего национального существования — с североамериканскими индейцами, берберскими пиратами, мексиканскими бандитами, повстанцами на Филиппинах и в Центральной Америке. Только данный термин появился относительно недавно и по большей части усилиями США для того, чтобы создать эвфемизм вместо термина «войны», которую американцы не любят. Американские политики их называли полицейскими операциями (Корея), операциями по подавлению восстаний (Вьетнам), операциями спасения (Гренада, «Буря в пустыне»), но они все равной были войны. И поэтому термин Ф.Фукуямы «молекулярная гражданская война» всё равно является войной и данный вид конфликтов не менее опасен, смертелен или разрушителен, чем конвенциональная война, несмотря на их ограниченный масштаб.

Единственно чем отличается «конфликт низкой интенсивности» и «молекулярная война» от конвенциональной войны в контексте межэтнического вооружённого конфликта — это изначально низкой интенсивностью мобилизации. Препятствия (в людских потерях, деньгах, престиже) и риски более обширной или более продолжительной войны, чем первоначальная степень вовлеченности — все эти факторы рассматриваются как несущественные в вычислениях или в предполагаемой оценке последствий конфликта с низкой интенсивностью. Иранский кризис с заложниками и размещение морских пехотинцев в Бейруте являются наиболее явными примерами последствий, далеко зашедших за первоначальные намерения сторон, вовлеченных в конфликт.

Данные обстоятельства противоречат доводам Ф.Фукуямы о том, «молекулярная гражданская война» не способна, как он полагает, привести к широкомасштабной конвенциональной войне. Напротив, классическая, по определению Ф.Фукуямы, «молекулярная» гражданская война в Палестине в 1947 году, с участием английской военной и гражданской администрации, еврейских и арабских вооруженных формирований, представлявших незначительную часть населения Палестины, привела к широкомасштабной арабо-израильской войне 1948-1949 гг. и последующим арабо-израильским войнам, дестабилизировавшим ближневосточную систему региональной безопасности и вовлекших США и СССР в противостояние на Ближнем и Среднем Востоке.

В настоящее время в «молекулярную гражданскую войну» в Ираке с участием шиитов, суннитов, курдов и американских оккупационных войск могут вмешаться региональные державы (Иран, Саудовская Аравия, Турция), что также может способствовать эскалации данного конфликта в региональный и даже глобальный. Таким образом, какое бы концептуальное определение не давалось этническим конфликтам, гражданским войнам или террористическим атакам, данный вид конфликта способен перерасти в большую региональную или глобальную войну с высокой интенсивностью. Что более важно, все указанные выше типы конфликтов уникальны и попытка их всех с легкостью классифицировать для обеспечения руководства по осуществлению интервенционистской политики и для списка является одной из ошибок самоуверенного американского аналитика.

Таким образом определение «конфликт низкой интенсивности» ,как и термин «молекулярная гражданская война» является несущественным, слишком широким и неограниченным. Следует признать, что феномены, которые стремятся описать при помощи данных определений, весьма двусмысленные и комплексные. Поэтому не стоит удивляться, что сами определения получилось двусмысленными, как и термин Ф.Фукуямы. Следует признать, что данные определения изначально наивны и примитивно просты, так как описывают все конфликты, за исключением обычной (конвенциональной) и ядерной войны. Тем не менее, используя термин «молекулярная гражданская война» или «конфликт низкой интенсивности», нельзя забывать о том, что самым страшным и экзистенциальным конфликтом может стать полномасштабная или ограниченная ядерная война, так как в современном мире ядерное оружие становится всё более совершенным. И как отмечает руководитель Центра ИМЭМО РАН А.Г.Арбатов, функция ядерного сдерживания связана со стратегической обороной, которая может быть использована лишь в заведомо гипотетической ситуации глобального конфликта как тактическая составляющая ядерного арсенала. Обладание ядерным потенциалом лишает другие ядерные державы любой возможности использовать ядерный фактор в качестве инструмента прямого или косвенного давления на правительство национального государства. С другой стороны, при условии ядерного сдерживания, когда невозможно обойтись без применения вооруженного насилия, вместо крупномасштабной агрессии в будущем, возможно, будет осуществлено инспирирование и развязывание локальных войн и конфликтов.

Время размещения публикации:
Дата последнего изменения: 10 августа, 2022 в 21:03
 
 
Поделиться новостью в социальных сетях:   ВКонтактеТелеграмLiveJournalTwitter
просмотрели просмотров: 1010  

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментируя, Вы соглашаетесь с правилами пользования сайтом.
Ответы на личные вопросы даются только за донаты!